От стрекота кузнечиков
звенело всё вокруг.
Был полной жизни чашею
душистый летний луг.

Струясь потоком призрачным
в послеполудний зной,
Расплывчатое марево
дрожало над травой,

И трепетали в воздухе,
покинув стебельки,
Цветные крылья бабочек – 
ожившие цветки.

Вдруг наплывали запахи 
с неслышным ветерком,
И шмель гудел натружено
над избранным цветком,

Сновали насекомые,
верша свои дела,
И эта жизнь таинственно-
осмысленной была.

Ресниц лишь мановением
мог отстраниться ты
От длящейся столетия
неслышной суеты,

Но даже сквозь прикрытие
сомкнутых плотно век
Спиралями и искрами
врывался солнца свет.

Сторонним наблюдателем
я в эту жизнь вошла,
И подо мной примялась
податливо трава.

В блаженном расслаблении 
на ложе травяном
Познала сокровенное, 
мешая явь со сном:

В частицу мира этого
я превратилась вдруг,
И стал моей обителью
облитый солнцем луг...

В ликующей гармонии
усилились стократ
И звуки, и кружение,
и зной, и аромат...