В сентябре провода, петербургские ночи,
дождевая вода – создают мне уют.
И приходит беда иногда, и не хочет
улететь навсегда с журавлями на юг.

Ангел мой до утра с тихим дьяволом спорит,
слов немых детвора в школу речи бежит.
Зрелость – это пора растворяться в просторе,
поднимать якоря, не считая гроши.

На этих пространствах мне жить бы и жить, как царю,
От этих просторов кружится моя голова;
Но русского Бога униженно, тихо я благодарю,
Что тати родные на свет и дыхание мне оставляют права…

А прямое всё лжёт: путь у истин изломан,
по спирали полёт даже время вершит.
И любой поворот – это символ и слово,
это розовый лёд покорённых вершин.

Не парным молоком – кровью пишется повесть,
с жизнью встретясь лицом, остаёшься чуть жив.
Лучше быть дураком на свой риск и на совесть,
чем прослыть мудрецом за счёт мыслей чужих.

На этих пространствах мне жить бы и жить, как царю,
От этих просторов кружится моя голова;
Но русского Бога униженно, тихо я благодарю,
Что тати родные на свет и дыхание мне оставляют права…