Мне сладок был тот шум сонливый
И неусыпный полевой,
Когда в июне, до налива,
Смыкалась рожь над головой.

И трогал душу по-другому, -
Хоть с детства слух к нему привык, -
Невнятный говор или гомон
В вершинах сосен вековых.

Но эти памятные шумы -
Иной порой, в краю другом, -
Как будто отзвук давней думы,
Мне в шуме слышались морском.

Распознавалась та же мера
И тоны музыки земной…
Всё это жизнь моя шумела,
Что вся была ещё за мной.

И всё, что мне тогда вещала,
Что обещала мне она,
Я слышать вновь готов сначала,
Как песню, - даром, что грустна.


1964