Я сижу под вишней, отдыхаю.
Сходится отцовская родня.
Женщина, когда-то молодая,
вижу, долго смотрит на меня.

Говорит мне: «Батенька ты вылитый, —
плачет, — да какой же ты т а к о й!
Он, бывало, Ваня, перед вылетом
точно так же мне махнёт рукой...»

Что я ей напомнил? Я не ведал.
Но она с собою унесёт
первые отцовские рассветы,
первый свой несбывшийся полёт.

Где они расстались — я не знаю.
Почему их юность развела?
Женщина великая, другая
всё на свете для него смогла.

Это так, наверное, немало —
то, о чём молчит, не говорит.
Всё, что даже мама не узнала,
женщина печальная хранит.

...Так она разбуженно глядела
памятью и верностью очей,
будто очень издавна жалела,
что не стала матерью моей.

1967