1
Никнет ли, меркнет ли дней синева —
на небе горестном
шепчут о вечном родные слова
маминым голосом.

Что там — над бездною судеб и смут,
ангелы, верно, там?
Кто вы, небесные, как вас зовут?
— Пушкин и Лермонтов.

2
В скудости нашей откуда взялись,
нежные, во свете?
— Всё перевесит блаженная высь…
— Не за что, Господи!

Сколько в стремнины, где кружит листва,
спущено неводов, —
а у ранимости лика лишь два —
Пушкин и Лермонтов.

3
Детский, о Боже, младенческий зов…
Черепом — в росы я…
Здесь их обоих — на месте, как псов,
честные взрослые.

Вволю ль повыпито водочки злой,
пуншей и вермутов?
Рано вы русскою стали землёй,
Пушкин и Лермонтов.

4
Что же в нас, люди, святое мертво?
Кашель, упитанность.
Злобные алчники мира сего,
как же любить-то нас?

Не зарекайтесь тюрьмы и сумы —
экая невидаль!
Сердцу единственный выход из тьмы —
Пушкин и Лермонтов.

5
Два белоснежных, два чёрных крыла,
зори несметные, —
с ними с рожденья душа обрела
чары бессмертия.

Господи Боже мой, как хорошо!
Пусто и немотно.
До смерти вами я заворожён,
Пушкин и Лермонтов.

6
Крохотка неба в тюремном окне…
С кем перемолвитесь?..
Не было б доли, да выпала мне
вечная молодость.

В дебрях жестокости каждым таясь
вздохом и лепетом,
только и памяти мне — что о вас,
Пушкин и Лермонтов.

7
Страшно душе меж темнот и сует,
мечется странница.
В мире напрасное имя «поэт»
в Вечности славится.

К чуду бессуетной жизни готов,
в радость уверовав,
весь я в сиянии ваших стихов,
Пушкин и Лермонтов.

1979