Я задумал сочинить гимн —
Вдруг, откуда ни возьмись, гном:
Начал слушать, произнёс: «Гм», —
Повернулся и ушёл вон.
Говорят, не любит гном гам,
Не выносит, говорят, шум.
Объяснить я рад бы тем сам,
Но иное мне твердит ум.
Я же думал восхитить всех,
Чтобы всякий восклицал: «Ах!» —
Вызвал так-таки у всех смех,
У себя же самого — страх.
И исполнил я тогда быль,
Всю вложил в неё свою боль:
Мол, каким я до сих пор был!..
Был да сплыл — теперь сплошной ноль.

Кто сочувственно вздохнул: «Ой!» —
Кто скептически махнул: «Ай!..
Вечно занят ты лишь собой
И плевал на мир и на май».
Но явился мне опять гном —
А твердили, будто гном мним!
Посидели мы за вином,
Проболтали целый час с ним.

«Понимаешь, — говорит, — Вить,
Никому это не суметь,
Если впору на луну выть,
Гимны солнечному дню петь».
И при том, что он, на мой взгляд,
Непрерывно говорил вздор,
До того я был ему рад,
Что не думал затевать спор.

Много он не понимал — мал.
Но солиден до чего был!
На прощанье мне совет дал —
В тот же час его я забыл
И задумал сочинить гимн —
Вдруг, откуда ни возьмись, гном:
Начал слушать, произнёс: «Гм», —
Повернулся и ушёл вон.
До того суровым был он —
Побери его совсем гром.