"Мы ехали шагом, мы мчались в боях,
Мы яблочко-песню держали в зубах,
Ах, песенку эту доныне хранит
Трава молодая - степной малахит."

К ночи смелели смрадные бесы, день умирал в пыли,
Тьма подступала враз с четырёх сторон.
Здесь бы в клинки, да яблочко-песню в мёртвые ковыли
Выронил обеззубевший эскадрон.

Hынче солдату худо без песни, годы его горьки,
Хитрая сволочь старость своё взяла,
Внучка солдата выбрала "Пепси"; выскользнув из руки,
Медная кружка падала со стола.

Он пролетарий, он пролетает, но свысока видней,
Как по степи, весенний дробя гранит,
Прёт малахит-трава молодая, та, что до наших дней
Песню его потерянную хранит.

И в этом корни надежды, источник верного знанья,
Что Билли Гейтс не канает супротив Че Гевары,
Что скоро новых мальчишек разбудят новые песни,
Поднимут новые крылья, алые крылья.

Видит он сверху, как на восходе с целью купить табак,
Выдубив душу в недрах судьбы иной,
Входит в станицу огненный ходя с лаем цепных собак,
Ветром и алыми крыльями за спиной.

А рыжему Яшке снятся те крылья дюжину лет подряд,
А от роду Яшке те же двенадцать лет,
Веку - двенадцать, звёздам - двенадцать - тем, что над ним горят,
В целой вселенной мира моложе нет.

Под волосами тлеет на коже Яшкиной головы
Злой иероглиф вечного "Почему?"
Ждёт паренька, дождаться не может песня степной травы -
"Яблочко", адресованное ему.

И верят в рыжего Яшку его нездешние страны,
Его свирепые струны, что сыграют, как надо.
Его шальные дельфины, что танцуют в Гольфстриме,
Его алые крылья, алые крылья.