Борису Васильеву

Пока остывают трибуны от сильных уверенных слов,    
Пока остывают валторны от сильных уверенных рук,    
Пока, в пустоте остывая, душа заперта на засов,        
Он тихо парит в ожиданьи – глухой, неприкаянный звук.

Парит, оттеснённый речами и транспорта шумной вознёй,
В круженьи ворон и плакатов, дымов и вчерашних газет,
Во всякие дни – неизменный, как ось мирозданья – сквозной.
В нём отблеск трубы и скрипичный неяркий мерцающий свет.

        На что же, дружок,                            
        Твоё сердце надежду питает,                    
        Покуда отчаянье высится белой стеной?        
        Небесная песенка тает.                        
        Её-то нам и не хватает                        
        В обыденной жизни земной.                    

Имеющий уши – услышишь встревоженность дальней души.
Имеющий душу – увидишь мятежный огонь голубой.
А если упустишь из виду – постой, наугад не спеши:
Неблизкая эта прогулка, ты знаешь, зовётся Судьбой.    
Неблизкая эта прогулка недаром зовётся Судьбой.

1987 - 1988