Два алкоголика на даче
Сидели третюю неделю
И, не закусывая, пили,
О судьбах Родины судача.

Один из них – покорный ваш,
Второй – покойный ныне Гоголь,
С вороной чёрной, словно уголь,
Стоящей при дверях, как страж.

Ведь, пожелав жене "адью",
Уже спешит очкарик Чехов,
Не знаю, как и где прочухав,
Что без него на даче пьют.

Но зря спешит наш санитар,
Мороз и вьюгу кроя матом:
Его в окне едва заметив,
Ворона скажет: "Братцы, кар!"

И мы, под стол бутылки спрятав,
Достанем толстый самовар,
Переведя свой разговор
На тему редьки и шпината.

И вот войдёт великий классик.
Мы скажем: "Ба, какие гости!
Хотите, выпьем чаю вместе,
Или подать велите квасик?"

И он сквозь мутное пенсне
Увидит, как он прокололся,
Что он сюда напрасно рвался
Через пургу и мокрый снег;

И скажет: "Да пошли вы в жопу
С прокисшим квасом и заваркой!"
И в ночь отбудет к санитарке,
Как Бонапарт в свою Европу...

А алкоголики опять
Достанут мутные бутылки
И под чесание в затылке
Начнут о Родине пенять.

И, убиваясь по Отчизне,
В далёком доме у реки
Они сидят, как дураки,
Вот так всю жизнь... И после жизни.