В осеннем дожде есть особый минор,
Какая-то моцартовская тоска
И чайная ложка сердечных октав.
Сто мелких обид и сто мелочных ссор,
Где острые квинты - проход по баскам,
Любовь и осенний отвар из отрав.
И Моцарт, плывущий по сонным дворам,
Есть в вымокших женщинах сумрачный Григ,
Есть в утреннем кофе - романтик Шопен,
Есть в звоне посуды биенье сердец,
Ведь старый Сальери есть новый Том Уэйтс.
И странная терпкость, странная странность
В седеющих клёнах, в желтеющих лужах,
В глазах Андромеды, хранящих туманность,
Есть странная странность, есть странная странность.

А Моцарт смеётся, а Моцарт влюблён:
«Дружище Сальери, дружище, дружи...»
Постой же, мгновение, пусть этот сон
Запишут на счёт окрылённой души.
Пусть скрипка поёт за любовь, не за страх,
За серебро флейт и за трудную медь,
Житейский уют, трамвайный комфорт,
За то, что нам не суждено уцелеть.
И Моцарт плывёт в потонувших дворах,
И Моцарт влюблён, и Моцарт влюблён,
Но скрипка поёт, но скрипка поёт:
«За лаской любви всегда прячется смерть».