С Артёмом с детства не разлей вода,
Плечом к плечу, а то спина к спине,
Всё поровну - и радость, и беда,
И только водки ему - триста, двести - мне.
Покрепче был он, я был чуть слабей,
И двести мне хватало в аккурат. 
Он говорил – «Пятьсот» хоть как разлей,
Но триста - мне, тебе же - двести, брат.

Долг Родине отдать пришла пора,
И в армию мы уходили вместе,
Вдвоём «пятьсот»  делили до утра - 
Артёму - триста, мне же - только двести.
Уже обстрелян новобранцев взвод.
В часы затишья, не роняя чести,
Мы разливали не спеша «пятьсот» - 
Артёму - триста, мне, опять же, двести.

После атаки кто-то грудь мне бинтовал,
Не сразу понял смысл слов радиста:
- Седьмой – Второму! Взяли перевал!
Артём - «двухсотый», а Серёга – «триста»…
От боли рвал бинты, судьбу кляня,
Должно же было быть всё по-другому!
Те «двести» причитались для меня,
А «триста» - это быть должно  Артёму.

Тот грозный перевал давно затих,
И отзвучали дембельские песни,
«Пятьсот» я разливаю за двоих –
За свои «триста» и Артёма «двести».
Виски давно в осколках седины,
Но мы, однополчане-резервисты,
При встрече пьём, чтоб не было войны,
Чтоб никому ни «двести», и ни «триста».