Здесь тишина, здесь пустота,
здесь улица пустым пуста.
Возможно, с белого листа
жизнь намечается чиста.

Но вот откуда-то возьмись,
идет мужик: он тащит жизнь,
но тащит жизнь не новую —
разбитую, хреновую...