Когда на Северной Двине я,
От тишины деревенея,
Взошёл на каменный голец,
Калёным шилом крик совиный
Меня пронзил до сердцевины,
До первых годовых колец.

И всё, что нажил я и прожил,
На миг до обморочной дрожи
Предстало серым и пустым.
А ветер гнал по небу блики
И как страницы вещей книги
Трепал зелёные листы.

А я, склоняясь всё покорней,
К воде тянуть пытался корни,
Чтоб мир испить наверняка...
Но снова задремало лихо,
Ушла волна, и стало тихо
В наивных кущах ивняка.